Хватит и четырёх классов ???

В целях «оптимизации» образования намечено закрыть 60 сельских начальных школ

…Однажды в 90-е заглянул в район бывший тогда премьер-министром очень успешный бизнесмен. Во время поездки по району местное руководство пожаловалось ему на то, что многие дети школу не посещают — и по причине того, что у них нет одежды и обуви, а в неотапливаемых школах больше одного урока не высидишь. Премьер молча выслушал жалобщиков, а потом спросил у них: «А что вы так переживаете по этому поводу? Чтоб трудиться на земле, им хватит и четырёх классов, а академиков нам и так хватает». Коротко и ясно, не так ли? Ну что же, сегодня мы продолжим двигаться в том же направлении.

Начнём со статистических данных. Обучение одного ученика ежегодно обходится государству в 2800–3100 леев. «Цена» учащегося малокомплектной сельской школы в некоторых районах составляет 7000–9000 леев. Так было и четыре, и пять лет назад, в том числе и в 2001 году, когда ПКРМ получила в «наследство» разрушенную и разворованную страну, где граждане месяцами не получали зарплаты и пенсии, а в больницы принимали со своей подушкой и простынёй. Даже в те годы государство не пошло на такую крайнюю меру, как закрытие малокомплектных сельских школ и слияние малочисленных городских. Мало того, образование подрастающего поколения стало приоритетной задачей страны.

Но сладкое слово «оптимизация» не даёт покоя Альянсу «За европейскую интеграцию». «Порулить» по части реформ новой власти хочется во всех областях нашей жизни, но особенно в таких жизненно важных, как социальная защита граждан, образование и здравоохранение.

Не случайно же господин Филат поспешил проанонсировать некоторые новации по этим трём направлениям. Одной из первых его инициатив в области образования было предложение, озвученное им с «ласковой строгостью» о необходимости срочно вернуть в школы курс «История румын». И вот уже стало известно, что в целях «оптимизации» образования намечено закрыть 60 сельских начальных школ, а также «решить вопрос» о дальнейшей судьбе городских школ с недокомплектом учащихся.

Справедливости ради стоит заметить, что затеянная новой властью оптимизация школ не есть её «ноу-хау» — она, власть, всего лишь продолжает «добрые традиции» фронтистов своих идейных единомышленников и союзников, побывавших у власти в мутные 90-е.

Автору этих строк по роду своей деятельности приходилось встречаться с беспризорниками тех лет, с десятками малолетних проституток, которые, не скрываясь, сутками дежурили вдоль улицы Набережной в ожидании «клиентов». Тысячи исковерканных детских судеб и загубленных жизней на совести — если таковая, конечно, есть — у власти 90-х.

Заслон этому нравственному беспределу был поставлен только с приходом к власти ПКРМ. Уже в 2003–2004 учебному году

1 сентября за школьные парты сели практически все дети школьного возраста. С каждым годом росло число студентов, обучающихся на бюджетной основе, а впереди были новые перспективы. Но…

Нынче, как уже известно, наше образование ждёт «оптимизация».

В начале сентября новый министр просвещения Леонид Бужор провёл совещание с директорами школ, и на нём, конечно же, шла речь о предстоящей «оптимизации», а чтоб присутствующие не задавали лишних вопросов, им было дипломатично предложено подготовить свои предложения по её успешному претворению в жизнь. Как нетрудно было понять, перемены коснутся, прежде всего, сельских начальных и малокомплетных школ и городских русских школ с малочисленным количеством учащихся.

Мы побеседовали с несколькими сельскими учительницами, проходившими курсы повышения квалификации в Кишинёве. Хотя они приехали из разных районов, но в один голос жаловались, что высказывать своё мнение о возможном закрытии начальных школ сегодня себе дороже, потому как за это можно лишиться работы. Районное начальство уже не стесняется прозрачно намекать, что если некоторым «агрессивно настроенным педагогам не нравится процесс «оптимизации» школ, то они, педагоги, могут себе искать другую работу».

Представляете, что значит, будучи сельским жителем, искать себе другую работу?

И если такая необходимость возникает, то у сельского учителя дорога — в безработные или в гастарбайтеры.

Во все времена, в том числе и в самые трудные, школа всегда оставалась тем духовным центром, куда тянулись люди, а сельские учителя были, есть и будут носителями культуры. Как же не понять и родителей, которые, наслышавшись о предстоящих закрытиях сельских школ, опасаются, что перевод детей в другие школы усугубит и без того не очень крепкий их контакт с детьми, лишит возможности встречаться с учителями-предметниками, снизит контроль за поведением детей, а это, согласитесь, очень серьёзный довод.

Особая тема — обеспечение школьников транспортом. Господин Филат сказал, что в этом плане ещё есть много проблем, а на деле это означает, что, к примеру, сегодня у старого автобуса (а где взять новый?), перевозящего детей в другое село, отвалилось колесо, завтра нет денег на бензин, а послезавтра водителю не дали зарплату, потому что средств на это в бюджете не предусмотрено.

Есть и другие серьёзные проблемы. Будет ли влиять уход учеников из малочисленных школ на процессы миграции местного населения — другими словами, не опустеют ли небольшие села после того, как в них закроются школы, и не получится ли так, что останутся в полупустых селах одни старики? Тем более что процесс этот уже идёт вовсю. А город зовёт и манит. И потянет ли вчерашних сельских ребят после получения образования в родное село, в котором заросла тропинка к родной школе, потому что нет самой школы? Не грех ныне власть имущим напомнить и о том, что любая реструктуризация или оптимизация лишь тогда могут дать положительный эффект, когда они приняты душой, приняты людьми, обществом.

И не было ни одного директора школы, с которыми мы беседовали, и не было ни одного сельского учителя и родителя, которые поддержали бы идею такой «оптимизации» школ, подсказанную европейскими структурами. Да и что они знают, эти самые структуры, о менталитете, проблемах и традициях наших сёл, чтобы давать советы, как обустраивать в них жизнь?

Вместо того, чтобы разработать государственную программу «Сельская школа» и тем самым предоставить сельским детям возможность получать образование — на равных! — с городскими, новая власть взяла чёткий курс на ущемление прав и интересов сельских детей и их родителей, тем самым подтверждая свою солидарность с «реформаторами» 90-х. Чем закончились те «эксперименты», все помнят.

Мы предложили директорам столичных русских лицеев поделиться своим мнением о путях решения этой проблемы.

Ирина Богачук, директор лицея имени академика Натальи Георгиу: «С одной стороны, стремимся в Европу, а с другой?»

«В нашем лицее около 400 учащихся, а само здание рассчитано более чем на тысячу мест, и человеку несведущему может показаться, что мы нерационально используем площадь. Но это в корне неверно, потому что сегодня подходить к определению нормативов по старым меркам невозможно: раньше не было деления на подгруппы по румынскому и английскому языкам, не было такого предмета, как информатика, и других новшеств, без которых современная школа не может обойтись. Когда мы подсчитали все имеющиеся квадратные метры в здании лицея, то получилось, что лишних помещений у нас нет.

Интересно получается: с одной стороны, стремимся в Европу, а с другой — придерживаемся устаревших нормативов?

Известно, что в той же Европе нет двухсменных школ, а когда мы, в конце концов, сумели перейти на односменные занятия, нам тут же предлагают «оптимизироваться», а другими словами, снова жить как в коммунальной квартире.

И если, к примеру, школьное здание сдать в аренду, то его тут же так «оптимизируют» и перестроят, что «вернуть», как нам предлагают, его не получится.

Нельзя сбрасывать со счетов и другое, не менее важное обстоятельство: статистика свидетельствует о росте рождаемости. А это значит, что спустя два-три года количество детей в школах значительно увеличится. Но если мы последуем неумному совету об «оптимизации» школ, то наверняка придётся снова переходить на двухсменные занятия. Этого добивается новая власть?»

Николай Макаренко, директор 17-й русско-молдавской гимназии в посёлке Аэропорт: «Было бы безумием даже подумать о закрытии гимназии».

«Да, в нашей гимназии в этом учебном году явный «некомплект» при норме 20–25 учащихся в классе, в молдавских обучается 18 учащихся, а в русских — 12. Но было бы безумием даже подумать о закрытии гимназии. И на то есть несколько причин: первая — наша гимназия является единственным учебным заведением на весь посёлок Аэропорт. Добираться ежедневно на Ботанику детям трудно и дорого, сама дорога в оба конца занимает много времени, кроме того, в зимнее время она небезопасна. Да только ли это!

Убеждён, что при решении всего комплекса проблем, связанных с малочисленностью классов, нельзя брать во внимание только финансовые расчёты, забывая о конкретных детях и их судьбах. Начнем рубить с плеча — превратим Молдову в страну с ликбезовским образованием. Неужели к этому и стремимся? Нель-зя же так безропотно повиноваться всем жёстким рекомендациям и пожеланиям Европейского банка! В конце концов, не эта европейская структура, а мы с вами здесь, в своей стране, лучше знаем, как следует нам обустроить свою жизнь и как учить собственных детей.

Раньше, до начала 90-х, в нашем поселке было два детских садика, которые всегда были укомплектованы. Потом, в 90-е, многие и многие высококлассные специалисты, которым фронтисты настойчиво рекомендовали: «Чемодан, вокзал, Россия», покинули Молдову. Кроме того, начался спад рождаемости, и в итоге один их детсадов оказался полупустым. Новая частная авиакампания не пожелала выкупить полупустующее здание, и оно было передано Центру по миграции.

А итог таков: сегодня на весь поселок — только один детсад, переполненный до отказа, и потому некоторые родители вынуждены возить детей в детсады на Ботанике. Если такие «реформы» и есть «оптимизация», то что же нас ждёт уже завтра?»

Наталья Алексеева.